ТОП 10 лучших статей российской прессы за
Сен. 3, 2025

Братиславный малый

Пока члены российской делегации ждали Роберта Фицо и своих словацких коллег, скучно им не было. Сергей Лавров рассказал что-то такое, отчего помощник президента Юрий Ушаков буквально согнулся в три погибели, а заместитель главы президентской администрации Максим Орешкин пытался сдержать хохот, да только куда там.

Но все-таки к моменту появления Владимира Путина и Роберта Фицо им удалось взять себя в руки.

— Мы очень ценим ту независимую внешнюю политику, которую проводите вы и ваша команда, ваше правительство,— признался российский президент.— Она, политика, дает положительный результат. Прежде всего, конечно, я имею в виду экономические показатели. И в этой связи хочу отметить, что Россия остается надежным поставщиком энергоносителей.

Это, правда, как известно, зависит не только от нее. Россия может оставаться надежным поставщиком, но это не значит, что Словакия будет получать газ из России.

— Тем не менее мы, к сожалению, живем в условиях сложных, связанных с различными внешними ограничениями,— говорил господин Путин.— Когда-то у нас был товарооборот в $10 млрд, если в долларовом эквиваленте считать. Сейчас он упал до уровня менее 4% (видимо, от $10 млрд.— А. К.).

То есть, можно сказать, совсем упал и просто лежит. И энергоносители поставляются, очевидно, таким образом, что не идут в зачет взаимному товарообороту.

Роберт Фицо, конечно, готовился к встрече и думал о том, как начать. Что ж, он решил рубить сплеча:

— Вначале у меня не очень приятный вопрос. Как вы поживаете?

— Если я жив, то это уже хорошо. Вопрос приятный. Приятный вопрос! — убеждал Роберта Фицо Владимир Путин в том, что тот не должен ничего стесняться и прав, что сразу задал такой странный все-таки на первый взгляд вопрос.— Это каждого из нас касается!

Возможно, Владимир Путин, давший от неожиданности такой искренний ответ, имел в виду, что Роберт Фицо и сам-то не так уж давно чудом выжил после покушения и тяжелых ранений, когда нападавший стрелял в него просто в упор.

— Поверьте мне, я не жалею, что я приехал! — воскликнул Роберт Фицо.

Что ж, двусторонка уже обещала быть нескучной.

— И я,— продолжал он,— просто не принимаю ту критику, с которой пришли отдельные страны—члены ЕС, потому что у меня в голове все по полочкам разложено и я знаю, что народы бывшего Советского Союза и Китай заплатили больше всех за победу! Еще раз благодарю за гостеприимство!

Он говорил с таким видом, словно это Владимир Путин был хозяином в Пекине, а он, Роберт Фицо, приехал к нему с рабочим визитом. Или он, например, благодарил за встречу еще в Москве 9 мая этого года.

— Господин президент,— говорил словацкий премьер,— я хочу подтвердить, что наша политика в Словакии, что касается Второй мировой войны, направлена на почет всем жертвам. Мы уважаем все жертвы...

Даже сейчас Роберт Фицо, казалось, спорил с кем-то. Так, скорее всего, и было, ибо таким образом дела обстоят не везде в Европе.

— И мы будем продолжать сотрудничество с вашим посольством в области реконструкции военных кладбищ! — добавил он.— У нас один совместный проект в городе Михаловце... Мы даже не справляемся с вашими темпами! Но хочу заверить вас, что все обязательства, которые мы приняли, сбудутся во всей Словакии... В этой связи вы можете полагаться полностью на нас.

Между тем у Роберта Фицо была, как выяснилось, заготовлена полноценная речь, какую не произносят в начале протокольных встреч на двусторонних переговорах. А он намерен был произнести. И до сих пор мы слышали, оказывается, только вступление к этой речи.

— Господин президент,— заявил премьер,— я бы хотел представить вам хорошее послание. Вы знаете, что мы страна — член Евросоюза и НАТО.

Владимир Путин кивнул с таким видом, что было понятно: он такими подробностями давно не интересуется.

— Мы считаем наше членство нашим жизненным пространством,— говорил словацкий премьер.— Я не отношусь к тем политикам, господин президент, которые будут рассказывать сказки! Я говорю прямо и откровенно... Наверное, СМИ будут смеяться, но вашему пресс-секретарю я начал говорить одну историю о лягушке или о жабе. Иногда у меня такое впечатление, что мы в Евросоюзе, как эта жаба, которая сидит на дне колодца, и мы не видим, что находится наверху. Но мир совсем другой! И я иногда очень разочарован, что Евросоюз, несмотря на то что я высоко уважаю Евросоюз, не способен реагировать на движение в мире! И я не понимаю некоторые решения Евросоюза!

Ого, Роберт Фицо сравнил ЕС с жабой. Даже для Дмитрия Медведева это была бы не проходная метафора. А ведь господину Фицо придется вернуться туда, в то болото... Или он что-то решил для себя?

— Что касается поставок газа, который мы получаем через TurkStream, то объемы постепенно увеличиваются, мы уже почти достигаем 4 млрд кубометров. И мы очень жестко реагируем на атаки на нефтяную инфраструктуру!

Но чьи атаки он имел в виду? Да ведь ясно чьи:

— В пятницу у меня будет встреча с президентом Украины в городе Ужгороде. И я буду очень серьезно открывать этот вопрос. Потому что невозможно, чтобы осуществлялись такие атаки на очень важную для нас инфраструктуру (на нефтепровод «Дружба», очевидно.— А. К.)! Вы, наверное, знаете решение Еврокомиссии относительно REPowerEU, то есть про остановку транспортировки газа, нефти с 2027 года. Мы будем голосовать против этого решения в Евросоюзе,— пообещал он.— И я уверен, что до 1 января 2028 года многое может измениться и что REPowerEU не будет действовать, потому что он наносит нам большой вред.

Такое впечатление, что это давно была не вступительная речь, а сами переговоры безо всяких скидок на протокол и дипломатию. Роберт Фицо словно не замечал журналистов.

Интересно, что их не замечал и Владимир Путин, который только и делал одну за другой пометки в своих записях на столике возле него. То есть он явно хотел прокомментировать речь словацкого премьера. Поэтому он и не прерывал собеседника: ждал, когда тот выговорится. А господин Фицо, в свою очередь, увлекся, так как его внимательно слушали и поощрительно кивали, не собираясь останавливать. И это был снежный ком, который катился на нас, лихорадочно наматывая на себя новые пласты безудержной информации.

— Могу сказать,— добавил Роберт Фицо,— что Словацкая Республика собирается построить новый реактор, который будет в руках государства, мощностью 1100 мегаватт!

Тут уж не удержался и поощрительно кивнул, конечно, уже глава «Росатома» Алексей Лихачев, до сих пор сохранявший спокойствие.

— Мы общаемся с американской компанией Westinghouse,— пояснил Роберт Фицо.— Вы знаете, что все реакторы, которые имеются в Словакии, советского или российского производства. Атомная энергетика в Словакии производит больше чем половину потребления электроэнергии в Словакии. Я был бы очень рад, если было бы российско-американское сотрудничество в этой области!

Вот он, новый Анкоридж. Если Россия и США и искали, что бы такое сделать теперь вместе в качестве позитивного примера после такой встречи, то не надо больше искать. Все нашел Роберт Фицо.

— И хорошо было бы общаться с компанией с Westinghouse в этой области,— предложил словацкий премьер.— Поэтому, если вы согласитесь, господин президент, мы можем определить дату встречи совместной комиссии. Мы проводим уже определенные мероприятия, и мы находимся в шенгенском пространстве. Для граждан России это немного сложновато, но я не знаю, почему мы не могли бы сотрудничать!

Именно поэтому и не могли бы.

Впрочем, я в этот момент глядел на Алексея Лихачева, и он активно пожимал плечами: как это сложновато? Конечно, могли бы!

— Хочу спросить, могу ли я передать послание с вашей стороны моим коллегам? — выяснял Роберт Фицо, который именно в этом, очевидно, видел свою миссию, которую необходимо было теперь объяснить в Европе, которую он, может, немного сгоряча успел поименовать жабой. Впрочем, по нему нельзя было сказать, что он о чем-то жалеет.— Потому что то, что вы сделали относительно встречи с президентом США,— это большой шаг вперед! (И тут звучал упрек Европе. Я, во всяком случае, его разглядел.— А. К.) И я бы хотел получить более подробную информацию о том, где мы находимся, чего мы можем ожидать!

И это было еще не все. Маски ведь были окончательно сброшены. Это была не та же встреча, что состоялась у него здесь же, в Пекине, больше года назад, когда Роберт Фицо выражался более или менее туманно, да и коротко.

— Господин президент, конечно, меня критикуют, что я здесь, в Пекине, и что мы встречаемся,— развел он руками.— Конечно, все будут звонить и спрашивать: а что тебе сказал президент Путин?

Он опять имел в виду, очевидно, европейских коллег. Видимо, каждый раз после такого названивают.

— Еще хочу напомнить, что в Евросоюзе, что касается членства Украины в Евросоюзе, перед нами большое решение, важное решение. С одной стороны, мы говорим, что каждая страна имеет право решать о своих перспективах, но, с другой стороны, мы подчеркиваем, что Украина должна удовлетворить все требования, связанные с присоединением к Евросоюзу. И я считаю, что это будет серьезная тема, о которой я буду говорить с президентом Зеленским в пятницу,— честно предупредил он.— С одной стороны, мы поддерживаем Украину в этом отношении, с другой стороны, подчеркиваю, я это говорил с самого начала, что Украина не может стать членом НАТО. Это мое окончательное решение.

Сказал как отрезал. Все, значит, не будет этого.

Владимир Путин между тем добивается того же самого военным путем. И кто раньше?

Все-таки он закончил. И Владимир Путин в самом деле взял слово.

— Словакия, как известно, и член ЕС, и член НАТО. Вы можете себе позволить критиковать их политику, потому что это как бы ваше сообщество, ваша семья сегодня. Я не хочу вас ставить в сложное, двойственное положение и заниматься критикой НАТО и Евросоюза. Не хочу их сравнивать с пресмыкающимися и с животными. Они специалисты не по сказкам, они специалисты по фильмам ужасов.

Идея насчет фильмов ужасов тоже, конечно, не подарок.

— И то, что мы видим сейчас, постоянно нагнетается какая-то истерия по поводу того, что Россия якобы задумала нападать на Европу,— сказал президент России о том, что, видимо, будет повторять и повторять,— я думаю, что это для здравомыслящих людей понятная провокация или полная некомпетентность. Потому что любой здравомыслящий человек прекрасно отдает себе отчет в том, что у России не было никогда, нет и не будет никакого желания ни на кого нападать.

Предупреждая следующий неизбежный вопрос, господин Путин продолжил:

— Конфликт на Украине — я уже об этом многократно говорил, вот только что на мероприятиях ШОС сказал — связан не с нашим агрессивным поведением. Он связан с тем, что Запад способствовал проведению государственного переворота на Украине.

Что ж, он, очевидно, намерен был повторить все, что говорил по этому поводу раньше.

И он повторил.

— Кстати говоря, несмотря на то, что три руководителя государств — Польши, Франции и Германии — подписали, поставили свои подписи как гаранты договоренности между властью и оппозицией в 2014 году на Украине, а через буквально пару дней произошел государственный переворот, и те, кто давал гарантии договоренности между оппозицией и президентом, пальцем не пошевелили для того, чтобы вернуть политический процесс на Украине в конституционное поле! — добавил российский президент.— А начали поддерживать тех, кто совершил государственный переворот! Отсюда и начался конфликт. Потому что после этого пошли события и в Крыму, и события на юго-востоке Украины, в Донбассе. Вот в этом суть конфликта.

Сейчас акцент насчет трактовки тех событий был, впрочем, немного смещен в сторону европейских стран — для привлечения внимания.

Тут Сергей Лавров, наклонившись к коллеге Юрию Ушакову, неожиданно громко сказал (я, во всяком случае, расслышал), так как в ушах у него были наушники для перевода, и он, очевидно, недопонимал, что говорит слишком громко:

— Еще про Аляску не сказал!

— Что касается России, то она вынуждена была защищать свои интересы и людей, которые связывают свою жизнь, свою судьбу с Российской Федерацией, с Россией, с нашей историей и традициями. Вот в чем суть конфликта, вот откуда он взялся! — Что ж, Владимир Путин говорил о своем.— И это совсем не наше агрессивное поведение, а агрессивное поведение с другой стороны! И у нас нет никаких других целей, кроме как защищать свои интересы. Потому что другая сторона этой медали заключается в том, что с помощью НАТО предпринимается попытка поглощения практически всего постсоветского пространства.

А вот это было то, что Владимир Путин произнес в первый раз. И то, о чем он, без сомнения, думал.

— Мы вынуждены были на это реагировать,— пожал он плечами.— В этом вся проблема.

На Украине, стало быть, идет война за все постсоветское пространство.

— И наши последние контакты с президентом Трампом, с американской администрацией в Анкоридже показали, что нас слышит новая администрация,— перешел Владимир Путин, надо же, к Аляске.— Потому что, если мы раньше в контактах с прежней администрацией, с президентом Байденом говорили об этом, нас никто не хотел слушать, и не слышал никто!

Президент Трамп, читая это, будет отдыхать душой. А ведь покажут.

— Сейчас мы видим, такое взаимное понимание намечается,— уточнил Владимир Путин.— Мы этому очень рады и надеемся, что этот конструктивный диалог будет продолжен. Ну а что касается «агрессивных планов» России в отношении Европы — хочу еще раз подчеркнуть, что это полная чушь, не имеющая под собой абсолютно никаких оснований!

Да, он хотел повторить это еще раз.

Но и это было еще не все, хоть я уж думал, что на этом они остановятся. Нет, было не менее интересно.

— Теперь по поводу атак на энергоинфраструктуру, в частности со стороны Украины,— произнес президент России.— На протяжении долгого времени, еще пару лет назад не предпринимали вообще никаких действий, касающихся гражданской инфраструктуры, особенно в зимний период! И очень долго терпели, когда украинские войска наносили постоянные удары по нашим энергетическим объектам. После этого начали отвечать! И мы отвечаем, конечно, так скажем, серьезно, это правда. В ответ украинская сторона пытается нанести ущерб нам, но наносит ущерб и нашим партнерам.

Он хотел подчеркнуть, что каждый раз это ответ, а не агрессия.

И тут Владимир Путин выступил с мирной инициативой:

— Ну что можно сказать? Ведь Украина получает значительный объем энергоресурсов через своих соседей в Восточной Европе. Закройте им поставки газа, которые идут по реверсу, закройте им поставки электроэнергии...— Он помедлил, словно для того, чтобы Роберт Фицо по достоинству оценил его предложение.— Они сразу поймут, что есть какие-то пределы их поведения в области нарушения чужих интересов.

Не прокомментированным оставался только один тезис Роберта Фицо.

— Что касается АЭС,— прокомментировал Владимир Путин.— Это, конечно, всегда выбор заказчика. У нас есть хороший опыт сотрудничества с инопартнерами. Причем в том числе и с европейскими партнерами. В частности, это касается нашей совместной работы в Венгрии. Мы вполне можем рассмотреть возможность сотрудничества с Westinghouse и в вашем варианте. Также, кстати говоря,— говорю это так, между прочим, апропо,— мы можем посотрудничать с американскими партнерами и на Запорожской атомной электростанции. Мы, в принципе, косвенно эти вопросы тоже с ними обсуждали.

Это, похоже, была, в отличие от его версии государственного переворота на Украине, сейчас импровизация. Или нет.

— То же самое, кстати говоря, касается и украинской стороны! — добавил президент России.— На запорожской станции, если сложатся благоприятные обстоятельства — мы обсуждали это с американскими нашими коллегами,— можем даже втроем по Запорожской атомной станции поработать!

Это уж, кажется, был перебор. Следовало, может, прекратить этот аттракцион щедрости.

— Это как бы Словакии не касается,— пожал плечами Владимир Путин,— но это предпосылка для того, чтобы нам осуществить совместные проекты и на словацком рынке. Хотя наша компания «Росатом» является хорошим, надежным партнером для наших коллег в Словакии. Не только исправно работает атомная электростанция советского, российского дизайна, но и регулярно, на хорошей основе, на постоянной, без всяких сбоев идет и поставка топлива. Кстати говоря, было бы неправильно заменять наше топливо на топливо иностранного, другого производства, производства третьей страны, потому что там есть технологические особенности. Это, я думаю, нецелесообразно делать...

Алексей Лихачев устал яростно кивать со своего места.

Между тем Владимир Путин высказался и про идею вступления Украины в НАТО. Нет, конечно, не приемлет, даже если она собралась таким образом защитить свою безопасность.

— Здесь есть варианты обеспечения безопасности Украины в случае завершения конфликта,— произнес российский президент.— Это тоже было предметом нашего обсуждения в Анкоридже, и, мне кажется, здесь есть возможность найти консенсус.

Да, про встречу в Анкоридже, похоже, еще не все сказано.

В общем, такого протокола, как в начале встречи с Робертом Фицо, у Владимира Путина, может, и вовсе никогда не было.

Затем он встречался и с премьером Пакистана, и с президентом Сербии, и с президентом Узбекистана, и даже с неизменным президентом Белоруссии — совсем уж в ночи. Что ж, было тихо.

Однако впереди пекинский парад в честь 80-й годовщины победы во Второй мировой войне, и теперь, когда я в отеле пишу про Роберта Фицо, в этой ночи я уже вижу на улице китайские танки и слышу их грохот. Стягиваются к площади Тяньаньмэнь.

Что-то будет.